Заморожено DeAndre Rashaun [Inactive] [Cripple]

[Mageris]

Человек быстро привыкает ко всему хорошему. И долго, с трудом покидает свою зону комфорта, подстраиваясь под новые правила. Сколько бы мы не слушали наставлений в детстве, мы действительно начинаем ценить лишь тогда, когда потеряем сами. Чужой опыт не поможет и не подскажет. Они сделают грустное лицо, заявят о своём "искреннем" сожалении и пройдут мимо с мыслью "Господи, спасибо что не я!"

До паралича моя жизнь ничем не отличалась от моих корешей с улиц. Беспонтовый трёп на тупике или мордобой с соседним сэтом Фэмов - мы отдавались улицам по полной. Я ещё с детства забил на всё это дерьмо, которому меня пытались учить мои родители и дяди в школах. Я похож на человека, который готов будет носить очки в модном пиджачке с деловым портфелем? Не-а. Дрянная жизнь в Глен Парке дала мне куда больше, чем учебники с непонятными формулами. Я научился давать отпор неприятелю и выживать в суровых условиях. Зарабатывал на всё сам. Серьёзно, вся наша жизнь это чёртова борьба. Когда мы были обезьянами, и когда мы простые людишки - наши древние инстинкты остались при нас. Человеческая ненависть и животный страх. Убей за дозу и побойся прикрыть братишку от врагов.
До паралича я пользовался уважением на улицах. Я умел находить общий язык и сумел показать, что мой трёп не пустой звон и всегда был по делу. Я встречался с одной девчонкой, и мы искренне любили друг друга. Я мог в любой момент встать и пойти за пивком в СевенМарт или сесть в тачилу и попрыгать на парковке. Когда мои ножки отказали, я пересел на коляску. Стал чертовой калекой и теперь я даже отлить нормально не могу, чё уж говорить про тачки и и гулянки. Про девку молчу, она даже не посетила госпиталь, пока я лежал в отключке. Но кое-что осталось - это уважение, которое я зарабатывал годами. Даже такая огромная потеря как мои отключенные конечности не позволили моему авторитету упасть. Хотя отключка серьёзно покалечила мои возможности. Как бы я не пытался доказать, что я ещё способен вести дела, парни не воспринимают меня всерьёз. Я прожигал дни на тупичке багам и познавался в книжках. Теперь каждому молодому советую начать читать книжки. Это серьёзно качает твои извилины.

По началу было очень тяжело. Моя сестрёнка приглядывала за мной, я ей за это благодарен, но у неё тоже есть своя жизнь, поэтому я сказал ей уйти. Я не хотел, чтобы она тратила время на брата-калеку. К тому времени я уже освоился в управлении этой коляской и к другим бытовым мелочам. Я постоянно двигал к багамам. Стены дома безумно давили на мои мозги. Книжки, журналы и телевизор быстро надоели. Нет ничего лучше, чем в живую пообщаться с человеком. Свои парни тоже не обидят. Кто в магазин смотается, кто по району прокатит. Один совсем зелёный пацан даже сколотил мне пандус у дома. Мне было чертовски приятно. Ради таких эмоций я и продолжаю жить, не смотря на мои висячки.



Одна крыса слила нам, что какой-то серьёзный гангстер с семей поедет на белом гринвуде к Севиль, трещать за обстановку на улицах гетто. Разумеется мы понимали, что будут пытаться поджать нас, поэтому на Вернон бридж мы собирались прихлопнуть зелёных с их важной шишкой. Нас было трое: я и ещё парочка черномазых с Глена. Мы были заряжены и готовы просверлить дырочки в чёрных бошках, но мудила-водила врубил фары на повороте. Их блеск слегка цапанул мои глаза: я ослеп на пару секунд, пока белый гринвуд брал разгон. Моё зрение вернулось ко мне на пару секунд: я видел злобно-улыбающееся лицо водилы и огромный белый капот. Потом я провалялся пару недель в коме, а когда очнулся, то мне заявили, что мои ноги теперь "не мои". Фэмы наградили меня параличом.

Я пережил достаточно дерьма за эти годы. Мне 24, а я уже обречён. Вспоминать события последних лет совершенно не хочется. Пурпурный баллас пережил как минимум две локальные войны за власть, а после последней Фронт Ярд раздавлен в щепки. Старые гангстеры отходят от дел, а молодые помирают в трущобах. Меня такой расклад совершенно не устраивал, хотя я ничего не мог сделать. До момента переворота я думал, что страха для меня больше нет. Я не могу ходить, а значит и дорожить особо нечем, но это я так думал. Я один из первых дал слабину и заперся в своей хатёнке. И мне стыдно за это. Меня всё ещё гложут мысли, что я бы мог не допустить всего этого, по крайней мере, помочь. Но я сидел как дурачок в своём кресле, читая книжки, а под боком держа 45 калибр. Каждый скрип пандуса на улице сопровождался моим взведением пистолета в дверной проём. За эти годы у меня развилась настоящая паранойя. БиКей мёртв, а мне всё равно кажется, что его прихвостни могут прийти за мной. Потом выпады Роуллин Хайтс в нашу сторону. Все думали что это просто отморозки и всё закончится быстро, но они сумели добиться своего. Бланкеншип пропал. Одни говорят, что его подстрелили, вторые говорят, что он бежал. Без разницы, его с нами нет, они победили. После этого началось сильное давление на Глен. Одиночные убийства наших парней и постоянные преследования. Нас просто разбили в щепки. А я по-прежнему сидел дома со стволом и книгой. Они будут сопровождать меня всю жизнь. Я попрошу, чтобы меня похоронили со стволом и книгой, чтобы даже в аду я помнил о своём страхе.

Сейчас начинается моя исповедь. Я хочу сделать то, что должен был сделать давно - постоять за свой сэт. Каждый божий день я жил в страхе, но поимев результаты - осознал, что должен был делать. Я постараюсь сделать всё, чтобы вернуть Фронт Ярд в игру. Пускай я инвалид, но моё слово всё ещё имеет вес на этих улицах, пускай и опустевших в ходе нескольких войн.

 

[ca$h.machine]

одобрено.