Morash1k
Пользователи
- Регистрация
- 21.10.2023
- Сообщения
- 75
- Симпатии
- 78
- Автор темы
- #1
Франческо Ховард. История одного морпеха.
- Пишет? Отлично… Э-э-э… Здравствуй, мама… Привет, Мари, бесенок мой маленький!.. Я, право, даже не знаю, с чего бы и начать…
Мигающий свет. Бесконечно далекие крики сержанта на плацу. Давящий воротник парадной формы. Человек в грязно-белого цвета рубашке и оливковых брюках неуверенно обводит взглядом предоставленный ему для записи “кабинет”, а вернее - небольшую каморку со столом, парой стульев, видавшей виды видеокамерой, звездно-полосатым флагом за спиной и гнетущей атмосферой, поддерживаемой единственной лампочкой под самым потолком. Собравшись наконец с духом, парень присаживается на металлическое сидение, неуверенно потирает свежевыбритые щеки, складывает руки на коленях и заглядывает во внимательно фиксирующий каждое его движение глазок камеры.
- Здравствуйте еще раз, любимые мои. Все бы сейчас отдал, чтоб обнять вас напоследок, но… не могу. Завтра, в пять утра, первый разведывательный батальон корпуса морской пехоты, включая меня, отправляют в какую-то пограничную провинцию в Афганистан. Сообщили только накануне, сохраняют полную секретность, крысы штабные… Капитан сжалился, позволил выслать письмо или вот, как я, кассету записать, да… И то, направят их только после первой операции, когда нас уже, может, и в живых то не будет… - парень осекся на полуслове, вслушиваясь в удаляющиеся по коридору шаги, тяжело вздохнул и продолжил. - Я очень, очень скучаю по вам с сестренкой, мама… Если я погибну, пусть хоть это видео останется обо мне напоминанием.
Морпех снова замолкает, не в силах совладать с заполняющей сердце тоской, откидывает голову вверх, где под однотонным потолком покачивалась лампа, прикрывает глаза. В голове снова и снова мелькают образы из детства и юношества, школы на родине и колледжа в Штатах, смех и слезы, взлеты и падения. Сам того не замечая, парень проваливается в короткий, наполненный воспоминаниями о прошлом, сон.
Новара, Италия. 19 июня 1979 г.
Боль. Жгучая, всепоглощающая боль. Первый вдох заставляет крохотное тельце дрожать. Громкий крик вперемешку с плачем разрывают тишину. Жизнь, только вступив в права, сразу же показывает свою подлинную личину. Два расплывчатых силуэта на фоне яркого света. Теплое касание чьих-то нежных рук. Очень скоро крик затихает. Сладкая нега, тьма.Родился Франческо в небольшом городе на севере Италии в интернациональной семье: отец, Ричард Говард (прим. Далее указано "Ховард", поскольку матушка персонажа произносила фамилию именно таким образом - Френки считает это правильным), в прошлом - кадровый военный американской армии, ныне - владелец крохотного магазинчика автозапчастей на окраине; мать, Бьянка Сарто, безработная, большую часть жизни вела домашнее хозяйство на семейной вилле. В доме вечно отбоя не было от дальних родственников, прибывших навестить родителей Бьянки, да и с ближайшими соседями отношения у семьи были прекрасные: те частенько захаживали в гости или просто - поболтать.
Первые годы жизни прошли в тишине и мире. Парень рос практически в тепличных условиях: большой дом, достаток, постоянная любовь и опека матери и дедушки. Помимо всего прочего, дедушка Джоди потихоньку обучал мальчишку, считая домашнее образование лучшим, в сравнении с тем, что преподавали в “современных школах”. Отец же появлялся дома редко, а внимание ребенку оказывал и того меньше, ссылаясь на высокую занятость по работе. Какая причина была на деле - никто, наверное, даже сам Ричард не мог бы ответить. Бывший военный, как и любой стереотипный “плохой родитель”, предпочитал коротать выходные в питейных заведениях или в гараже, в очередной раз по винтику перебирая любимый Эсперанто, пригнанный еще из Штатов.
На шестом году жизни у Франческо появилась сестренка - Мари, которая получила фамилию матери. Само собой, внимания парень стал получать заметно меньше, на что сначала обиделся, однако быстро привык и потихоньку стал привыкать к роли “старшего братика”.
Новара, Италия. 13 сентября 1988 г.
- Он же просто ребенок Рик! Не надо!.. - мамин голос доносился откуда-то издалека.Очередная тяжелая оплеуха обожгла щеку. Слезы тоненькими струйками сбегали по щекам, падали на измазанную в грязи рубашку. Было больно. Снова. Но сильнее всего ранила несправедливость: почему остальные дети сбежали, а его бросили наедине с охраной? Он же вообще, просто за компанию пошел!
Школьные годы тянулись до одури медленно. Может, в чем-то Джордано и был прав, не считая образовательную систему чем-то жизнеспособным. Знания преподаватели давали по крупицам, взамен заваливая учеников кипами самостоятельных заданий. Юный Франческо быстро оказался в числе отстающих по оценкам, предпочитая вместо занятий бродить по полупустым улицам города, за что частенько приходилось расплачиваться нравоучениями от матери или тихим осуждением деда. Друзей у парня особо и не было: другие дети считали его странным и излишне самовлюбленным, по-простому - занудой. Ежедневно сталкиваясь с молчаливым отрицанием от большинства сверстников, Френк все больше от них отдалялся и находил себе компанию среди таких же “белых ворон”.
Самое яркое воспоминание школьных лет - первая серьезная ссора родителей. Самое мерзкое - началась она из-за самого Франческо. В тот раз ребята решили сбежать с занятий не как обычно, через главный вход, дождавшись пока старик-охранник отойдет в очередной раз отлить, а перебравшись через пришкольный сад. Там их и поймали - его и дочку директорши. Естественно, последнюю тотчас отпустили и чуть ли хорошей хорошей дороги вслед не пожелали, парень же остался в школе до самого вечера. Пристыженный и глубоко обиженный на весь мир, Френки вернулся домой с отцом, который за всю дорогу не проронил ни единого слова. В тот вечер Ричард впервые ударил Бьянку, считая ее виновной в плохом воспитании ребенка. Ну и парню перепало как виновнику торжества.
Квин Крик, Аризона, 19 июня 1994 г.
- За-ши-бись - день рождения… - негромкий голос отозвался эхом от стен пустой комнаты.Тяжелый и почти горячий воздух отдавал гнилью, мышиным дерьмом и потом, сбивал дыхание, оставляя на пазухах носа неприятный сладковатый запах. Окно тут же нараспашку. Дышать стало чуть легче: вонь быстро улетучивалась, но жар ударил с новой силой.
Сумки упали на пыльный пол, скрипнула одиноко стоящая в углу кровать. Где-то в другом конце квартиры хлопнула дверь.
- О, дивный новый мир!.. Мать его…
Весной девяносто четвертого семья распалась. Последние месяцы отец пропадал все чаще, не ночевал дома, грубил жене и тестю, на детей внимания почти не обращал. “Расширяю бизнес, знаешь же! Что за тупые вопросы?” - огрызался Ричард каждый раз, когда кто-то из домашних интересовался его делами. Бьянка, по характеру очень чуткая и верная женщина, всячески поддерживала мужа, безоговорочно ему доверяя. В благодарность за подобное отношение одним теплым апрельским вечером он привел домой любовницу и объявил, что подает на развод.
Молодой Франческо, по решению суда, остался с отцом, поскольку мать, не имевшая даже постоянной работы, была “неспособна содержать в полной мере” двоих детей. Ричард весь остаток процесса сидел с каменным лицом, а прибыв с сыном на съемную квартиру, взорвался и избил последнего: зачем он нужен молодой любовнице с ребенком, которого еще содержать, как минимум, пару лет придется?
Вскоре Ричард, продав все оставшееся у него имущество в Италии, улетел на родину, где за пару лет до этого ему по наследству перешла небольшая квартирка в захолустном городке неподалеку от Финикса, штат Аризона. Парню, невольно, пришлось последовать за ним: денег в родном доме на него попросту не хватило бы.
С началом нового учебного года Франческо устроили в местный колледж, параллельно пришлось пойти крутить гайки в открытую отцом мастерскую глубоко в местной промзоне. Учебе парень отдавался полностью, а вот набивать карманы горячо “любимого” отца он особо не спешил и делал, как ему казалось, ровно столько, чтобы оплатить свою учебу.
Квин Крик, Аризона, 7 февраля 1996 г.
Клубы пыли взлетают из под измазанных свежей побелкой кедов, что-то негромко хрустит, дыхание вырывается из груди с чуть заметным хрипом. Прыжок! Далеко внизу слышится раздраженный окрик рабочего. Скольжение подошвы по мелкой бетонной крошке. - Лови меня! - любимый звонкий голос долетает до мозга с задержкой, руки уже сами подхватывают подругу за талию, помогая сохранить равновесие.
Вечернее солнце окрашивает небо в ярко-алые и рыжие тона, диск уже давно касается линии горизонта, прохладный ветерок едва колышет одежду. Парочка молодых ребят проходит дальше, усаживается на самый край возвышающейся над всем районом недостроенной высотки. На раскрасневшихся лицах довольная улыбка, глаза так и горят огнем. Касания до безумия горячих рук заставляют сердце биться чаще. Взгляд так и утопает в по-детски добрых серых глазах. По щеке парня пробегает одинокая слезинка.
Как ни странно, в новом обществе Ховард освоился довольно быстро. Может, смена обстановки повлияла на характер парня, может сильно ухудшившееся материальное положение, но результат налицо: из забитого, неуверенного и обидчивого интроверта он потихоньку пришел к образу более собранного, уверенного в себе и, зачастую, токсичного молодого человека. Внезапно, оказалось, что к подобным людям общество относится намного лучше; у Франческо со временем появились приятели, новые случайные знакомства и, в конце концов, первый настоящий друг и первая подростковая любовь.
Изабель надолго оставила след в сердце парня. Впервые он почувствовал себя не избалованным мальчишкой, но мужчиной; и дело вовсе не в “дружбе телами”, как она это называла, но в томительном ожидании и радостных встречах, вечном волнении и уколах ревности, разговорах по ночам и прогулках после занятий. Юноша души не чаял в своей чуть более взрослой подруге, а она была не прочь ответить взаимностью. Было ли это любовью? А бог ее знает.
Гилберт, Аризона, 23 декабря 1998 г.
“Настроение отвратное. Погода словно чует, мать ее. Не дай Господь - снова воспалится… не. Не стоит о таком думать. Только башку себе забиваю. Ну ка!..” - рой мыслей агрессивно вился в голове парня во время недолгого “перекура”. Напарник, Рональд, словно и не замечал неожиданно холодного для пустыни ветра, то и дело норовящего засыпать глаза вездесущим песком и мелким мусором. “Конечно, ты то завтра с семье праздновать будешь!..” - зависть, смешанная с горькой тоской так и не покидала Франческо.Тихий выдох, сопровождавшийся сдавленным матом. Скрип давно не смазанных петель заднего борта пикапа. Последние коробки с деталями быстро заняли свое место в углу мастерской. Прощально посигналив, сто-пятидесятый скрылся за поворотом.
- Ну, удачи! - это уже Рон захлопывает ворота с той стороны. Да-а-а-а. Удача. Она бы ему сейчас пригодилась.
Трость привычно легла в руку. По коридору тихим гулом прокатились подшаркивающие шаги.
Второй год в университете начался не слишком приятно - сломанной ногой.
В тот день Ричард Ховард заявился домой не один. Снова. Девочка, едва ли старше самого Френка лишь смущенно помахала парню рукой и убежала в ванную. В очередной раз услышав упрек от собственного сына, Ричардс не выдержал. Ночевал юноша у Беллы. Не то что бы он, конечно, был против. Возвращаясь на следующий день домой с занятий, парень обнаружил большую часть вещей на улице и отца, о чем-то спорящего по телефону. Вспыхнула ссора.
Вновь очнулся Франческо в больнице. Сотрясение головного мозга, четыре выбитых зуба и смещенная челюсть, открытый перелом малоберцовой кости и многочисленные гематомы - полный набор доставшихся от бывшего морпеха прощальных подарков. Восстановление затянулось, лишь к концу второго месяца парень смог нормально ходить. Хромота же сохранилась надолго, если не навсегда.
“Кемп-Хилл”, Сан-Андреас, 30 августа 2001 г.
- Добро пожаловать в Кемп-Хилл, рекруты! С этого момента на следующие тринадцать недель вы, триклятый сброд, попадаете в прямое подчинение дрилл-инструктора Карла Кейвуда! В ваши прямые обязанности… - громогласный голос ротного постепенно удалялся к концу нестройной шеренги вчерашних гражданских, ныне попавших в разведывательный батальон корпуса морской пехоты США. Горячий ветер приносил целые клубы песка, набивавшегося в глаза и нос. Полуденное солнце нещадно палило свежевыбритую голову и голую шею. Пот, смешиваясь с вездесущим песком и мелкой пылью, стекал с лица. Ноги, особенно левая, продолжали ныть после ночной “прогулки” вокруг территории форта.
- …отбросы, а не люди! Вы считаете, что чего-то стоите? Просто СМЕШНО!
- Ты, урод, откуда родом? - это уже более грубый, прокуренный голос инструктора.Сэр, из Аризоны, сэр! - раздается голос Алехандро откуда-то из середины построения.
-Да? Из Аризоны призывают только долбоебов и пидорасов! Не боишься, что какой-нибудь негр выебет твоего парня, пока ты здесь?...
Во рту пересохло. Сердцебиение лишь усиливалось. Голос все приближался.
Смена места жительства была лишь вопросом времени. Когда Алехандро, друг еще с колледжа, сообщил, что переезжает в небольшой островной штат, Сан-Андреас, и предложил разделить арендную плату на двоих, Франческо даже не думал - сходу согласился. Надо сказать, что юный Робертос также не был обременен денежным состоянием, а его решение о смене места жительства было вызвано лишь скромной надеждой на перемены. Собрать немногочисленные пожитки, вернуть квартирку владельцу, отослать матери остатки денег, оставшиеся после получения парнем бакалавра, - все дела перед вылетом. Часов шесть дороги и вот - они уже на месте, заселяются в крохотный домик на окраине Лас-Вентураса, подле железнодорожной станции в Прикл-Пайне.
Дни тянулись, работы не было. Нужно ли говорить, что ни юристы, ни маркетологи в переполненном бесполезными специалистами не требовались, а парни подыскивали себе уже самую черновую работу, потихоньку жалея о скорополительном побеге со старого места обитания?
В конце концов решение нашлось - морская пехота снова открыла возможность для молодняка податься в кадровые военные, любезно обозначив очередную дату рекрутирования среди жителей окрестностей Лас-Вентураса. Недолго поспорив, парни отправились в офис в небольшой пустынной деревеньке.
“Кемп-Хилл”, Сан-Андреас, 21 ноября 2002 г.
Последний негромкий стон прервался ударом. Молодой боец повалился на колени, отчаянно хватая ртом воздух, уже не в силах произнести что-либо членораздельное.- Отдыхай, Джонсон, теперь ты, мать твою, полноценный морпех Соединенных Штатов Америки! Мы гордимся тобой, ублюдок лысый!
Руки мелко подрагивали. Взгляд застыл на лице девушки напротив.
- Тьяго, готова повторить их путь без жалости к себе?
По толпе позади прокатился довольный гул. “Нахуй, хватит с меня!” - мелькнуло в голове. Мысли резко прояснились. Силуэт невысокой хрупкой блондинки остался позади, взгляд наткнулся на группку озадаченных лиц морпехов. Губы сами собой растянулись в улыбке. На миг парень почувствовал себя королем.
- А ты у нас, получается, святой, Говард, не такой как все?
На миг в глазах потемнело, подбородок обожгло болью.
- Ты забываешься, мальчишка! - по ушам резанул крик сержанта.
Первый удар прошел мимо. Руки в защитную стойку. Поздно. Негромко, но отчетливо хрустнул нос, а после наступила полная тьма.
- Ну что ж, ПРОДОЛЖИМ! - где-то далеко снова кричали. Проклятье. Дайте уже отдохнуть.
Первый год службы пролетел на удивление быстро. Тактика, стрелковая и физическая подготовка, почти ежедневные взбучки от сержантского состава, такмед и психическая подготовка - все тренировки изматывали, но потихоньку сближали молодых, уже давно полноправных, морпехов. Менялся и характер Франческо, из вновь раскисшего паренька тот постепенно снова набирался уверенности в себе и своих силах, во взгляде и речи проявлялись нотки нахальности и некоторого превосходства над менее успевающими в плане подготовки бойцами. Тем не менее, развивалось в нем и хорошее, в частности - осознание твердой необходимости опеки над отстающими и слабыми. Как морально, так и физически. В конце концов, сила в единстве, верно?
Что до боевых качеств, Франческо особо не выделялся на общем фоне. Высокий и худой, еще и с хоть и небольшой, но все же хромотой он совсем не блистал на занятиях по ФИЗО; зрение у молодого человека также было не идеальным - квалификацию “Стрелок” он, конечно, получил, однако по нижней грани. Раскрылся парень, неожиданно, в тактике планирования операций и командовании стрелковыми группами на месте. Стараясь действовать неожиданно и рьяно оберегая вверенных ему морпехов, молодой рядовой первого класса демонстрировал хорошие результаты.
Не обходилось и без конфликтов. По какой-то причине Ховард их, буквально, притягивал. Особенно часто он вступал в перепалки со своим бывшим инструктором. Ни разу Франческо не выходил победителем.
- ПОДЪЕМ, КАПРАЛ!
Парень резко вскакивает со своего места, машинально вытягиваясь в привычную любому морпеху стойку, подносит было руку к виску, но останавливается. В дверном проеме стоял слегка поседевший сержант Кейвуд, нагло улыбаясь.
- Время вышло. Давай кассету и вали в казарму отсыпаться. - продолжил Карл привычным грубым голосом.
Несколько глухих шагов. Кассета выпала в подставленную заранее руку. Проставив фамилию и дату, парень протянул послание сержанту. Тот отчего-то задумчиво стоял и буравил взглядом морпеха, ничего не говоря. Молчание откровенно затянулось.
- Боишься?
- Сэр?
- Боишься умереть в первом же бою? - вопрос заставил юношу побледнеть.
- Сэр, я… Да, боюсь.
- Хорошо. Только идиот идет на смерть, не думая о последствиях. Пойдем, сынок. Долг зовет.
Дверь негромко хлопнула. Крики сержанта на плацу все не утихали.
Последнее редактирование:
